Размещено 5 лет назад по предмету Английский язык от Aisbaby02

ДУШЕЧКА
Теперь у нее было свое мнение, и за ужином обсуждала с родителями Саши о том, какими сложными стали занятия для детей в школе. Но после всего она чувствовала, что классическое образование лучше курса коммерции(commercical) потому, что выпускаясь из школы, для тебя открыты все дороги для любой карьеры. Если ты выбрал, ты мог бы стать врачом, или если захотел, ты мог бы стать инженером.
Саша пошел в школу. 1) Его мать уехала навестить свою сестру в Харькове и никогда не вернулась. Поскольку его отца не было дома каждый день, он проводил осмотр(inspecting) скота и иногда отсутствовал более трех дней, Оленьке казалось, что Саша был совсем брошенным(abandoned), к нему относились, как будто он был лишним(superfluous) и, должно быть, умирает от голода. Итак она перевезла его в свою часть дома и выделила(fixed up) маленькую комнату для него там.
Каждое утро Оленька заходила в его комнату и находила его глубоко спящим с ладошкой подложенной(tucked) под щеку, и спал настолько тихо, что казалось, не дышал. 2) "Как досадно, что приходится будить его" думала она.
«Сашенька» говорила она печально(sorrowfully). «Вставай, дорогой. Пора в школу»
Он вставал, одевался, говорил свои молитвы, затем садился за завтрак. 3) Он выпивал 3 стакана чая, съедал 2 больших лепешки и половину масляного ролла. Он еще до конца не проснулся, поэтому немного заплетался(cross).
«Ты не знаешь свои басни, как следует, Сашенька» - говорила Оленька, глядя на него, как будто он отправлялся в долгое путешествие. «Какой ты проблемный. Ты должен больше стараться и учиться, дорогой, и слушайся своих учителей.»
«Оставь меня в покое, пожалуйста» говорил Саша.

стр.53
Затем он пошел вниз по улице в школу, маленький парнишка в большой кепке и с сумкой за спиной.
4) Оленька следовала за ним шумно.
«Сашенька» - позвала она.
Он обернулся, и она сунула(shoved) ему финик или карамельку в руку. Когда он дошел до школьной улицы, он обернулся и ему было стыдно(ashamed), что за ним следует высокая, полная(stout) женщина. «Иди лучше домой, тетя. 5) Остальную дорогу я могу и сам пройти»
Она остановилась и смотрела(stared) на него, пока он не исчез в школьных дверях. Ох, как она его любила! Ни к кому она не была так же сильно привязана(ties). Никогда прежде не чувствовала она себя так полноценно и радостно, как сейчас. Ее материнские инстинкты(matemal instincts)проснулись(aroused). За этого мальчика, который был не ее, за ямочки(dimples) на его щеках и его большую кепку, она бы отдала свою жизнь и отдала бы со слезами радости. Почему? Действительно почему?
Когда она провожала Сашу в школу, она возвращалась домой тихо, довольная, умиротворенная и переполненная(overflowing) любовью. Ее лицо, помолодевшее за последние 6 месяцев, улыбалось и светилось(beamed). Люди, которые встречали ее, были довольны, когда смотрели на нее.
«Как вы, Ольга Семеновна, душенька? Как поживаете, душенька?»
«Занятия в школе очень трудные(difficult) нынче» рассказывала она людям на рынке. «Это не шутка. Вчера первому классу надо было выучить басню наизусть(learn by heart), латинский перевод, и это проблема. 6) Как маленькому мальчику сделать все это?»
И она рассказывала об учителе, уроках и учебниках, в точности повторяя что говорил об этом Саша.
В 3 часа у них был обед. Вечером они делали его домашнее задание вместе, оба жалуясь, насколько сложной оно было. Когда она укладывала его спать, она долго стояла, крестя его и бормоча(muttering) молитву. А когда она лежала в кровати, мечтала о далеком, туманном(misty) будущем, когда Саша закончит школу и станет доктором или инженером, будет иметь свой большой дом, с лошадьми и каретой, женится и у него будут дети. 7) Она засыпала все еще думая о тех же вещах, и слезы стекали по ее щекам из закрытых глаз. И черная кошка лежала около нее, мурлыча(purring): «Мрр, мрр, мрр».
Помогите пожалуйста сжать текст, по английскому надо рассказать

Ответ на вопрос

Ответ на вопрос дан leonidkukharev

Now she had opinions of her own, and at supper she talked to Sasha's parents, saying how difficult the lessons were at the schools, but that yet the classical education was better than a commercial one, since with a classical education all careers were open to one, such as being a doctor or an engineer.

Sasha began going to the school. His mother departed to Harkov to her sister's and did not return; his father used to go off every day to inspect cattle, and would often be away from home for three days together, and it seemed to Olenka as though Sasha was entirely abandoned, that he was superfluous, that he was being starved, and she carried him off to her lodge and fixed up for him a little room there.

And for six months Sasha had lived in the lodge with her. Every morning Olenka came into his bedroom and found him fast asleep, sleeping noiselessly with his hand tucked under his cheek. She was sorry to wake him.

"Sashenka," she would say sorrowfully, "get up, darling. It's time for school."

He would get up, dress and say his prayers, and then sit down to breakfast, drink three glasses of tea, and eat two large cracknels and a half a buttered roll. All this time he was hardly awake and a little ill-humoured in consequence.

"You don't quite know your fable, Sashenka," Olenka would say, looking at him as though he were about to set off on a long journey. "What a lot of trouble I have with you! You must work and do your best, darling, and obey your teachers."

"Oh, do leave me alone!" Sasha would say.

Then he would go down the street to school, a little figure, wearing a big cap and carrying a satchel on his shoulder. Olenka would follow him noiselessly.

"Sashenka!" she would call after him, and she would shove into his hand a date or a caramel. When he reached the street where the school was, he would feel ashamed of being followed by a tall, stout woman, he would turn round and say:

"You'd better go home, auntie. I can go the rest of the way alone."

She would stand still and stare after him fixedly till he had disappeared at the school-gate.

Ah, how she loved him! Of her former ties not one had been so deep; never had her soul surrendered to any feeling so spontaneously, so disinterestedly, and so joyously as now that her maternal instincts were aroused. For this little boy with the dimples in his cheeks and the big school cap, she would have given her whole life, she would have given it with joy and tears of tenderness. Why? Who can tell why?

When she had seen the last of Sasha, she returned home, contented and serene, overflowing with love; her face, which had grown younger during the last six months, smiled and beamed; people meeting her looked at her with pleasure.

"Good-morning, Olga Semyonovna, darling. How are you, darling?"

"The lessons at the high school are very difficult now," she would relate at the market. "It's too much; in the first class yesterday they gave him a fable to learn by heart, and a Latin translation and a problem. You know it's too much for a little chap."

And she would begin talking about the teachers, the lessons, and the school books, saying just what Sasha said.

At three o'clock they had dinner together: in the evening they learned their lessons together and cried. When she put him to bed, she would stay a long time making the Cross over him and murmuring a prayer; then she would go to bed and dream of that far-away misty future when Sasha would finish his studies and become a doctor or an engineer, would have a big house of his own with horses and a carriage, would get married and have children. . . . She would fall asleep still thinking of the same thing, and tears would run down her cheeks from her closed eyes, while the black cat lay purring beside her: "Mrr, mrr, mrr."