Она уже имела свои мнения и за ужином говорила с родителями Саши о том, как теперь детям трудно учиться в школе. Но все-таки классическое образование лучше коммерческого курса, так как из школы всюду открыта дорога. Хочешь - иди в доктора, хочешь - в инженера.
Саша стал ходить в школу. Отец его каждый день уезжал куда-то осматривать гурты и, случалось, не живал дома дня по три, и Оленьке казалось, что Сашу совсем забросили, что он лишний в доме, что он умирает с голоду; и она перевела его к себе во флигель и устроила его там в маленькой комнате.
Каждое утро Оленька входит в его комнату; он крепко спит, подложив руку под щеку, не дышит.
- Сашенька, - говорит она печально, - вставай, голубчик! Пора в школу.
Он встает, одевается, молится богу, потом садится завтракать.
Он еще не совсем очнулся от сна и потому не в духе.
- А ты, Сашенька, не твердо выучил басню, - говорит Оленька и глядит на него так, будто провожает его в дальнюю дорогу. - Забота мне с тобой. Уж ты старайся и учись,  голубчик, и слушайся учителей.
- Ах, оставьте, пожалуйста! - говорит Саша.
- Сашенька! - окликает она.
Он оглядывается, а она сует ему в руку финик или карамельку.
Когда поворачивают в тот переулок, где стоит школа, ему становится совестно, что за ним идет высокая, полная женщина; он оглядывается и говорит:
- Вы, тетя, идите домой.
Она останавливается и смотрит ему вслед не мигая, пока он не скрывается в подъезде школы. Ах, как она его любит! Из ее прежних привязанностей ни одна не была такою глубокой. Никогда еще раньше ее душа не покорялась так полностью и с такой отрадой, как теперь.