В XVIII - XIX вв. при закладке любой станицы плугом нарезались ее границы, вокруг намеченных границ рыли ров, наполняли его водой, насыпали земляной вал, по периметру которого сажали колючий терновник, тем самым, создавая дополнительную защиту. С южной и северной сторон (реже с четырех) устанавливали ворота, охранявшиеся круглосуточно и закрывавшиеся с заходом солнца. Казаки старались вернуться домой и загнать скотину до темноты.
В качестве примера можно привести особенности застройки станиц Верхней Кубани, которые до середины XIX в. состояли в том, что все до мелочей указывалось военным ведомством: как ставить хату, какой высоты делать плетень и т. д. Станицы, возникшие на Верхней Кубани в 60-ые годы XIX столетия, уже не обносились рвом и земляным валом (Усть-Джегутинская, Кардоникская, Зеленчукская и др.). Так, в приказе Наказного атамана Кубанской области от 14 января 1861 года говорилось: «Для развития станиц Усть-Джегутинской и Николаевской (ныне Красногорская) будет прислан топограф: разбивка дворов может быть допущена в больших размерах, чем на передовых линиях, где обыкновенно дворы составляют прямоугольники 20—15 сажень в боках. Никакой обороны для этих станиц не нужно, они должны быть обнесены просто тыном или плетнем без рва...» (Государственный архив Краснодарского Края. Ф. 2526. О. 2. Д. 1. Л. 49.).
Обычно станицы застраивались компактно, улицы были прямыми, на них двумя рядами строились хаты. Характерной чертой каждой казачьей станицы была церковь, всегда располагавшаяся на возвышенном месте. Неподалеку — административные здания, клубы для увеселений, школы и гимназии, базарные ряды и торговые лавки. В центре станицы находилась Соборная или центральная площадь. Вокруг каждой станицы нарезался земельный юрт с лесами и сенокосами, выгоном для скота и пахотными землями. Характерным является то, что все казачьи станицы со временем превратились в крупные поселения. В каждой станице был «верх» и «низ»; как правило, жители «верха» всегда чувствовали свое превосходство над жителями «низа» (причину этого еще предстоит выяснить).
С годами менялся не только внешний облик казачьих станиц, но и их национальный состав. Так например: в 1897 году в г. Баталпашинске славянское население составляло 97,1% при общей численности 11,5 тыс. человек; в 1989 — 67,8 % при 112,3 тыс. человек, что, в свою очередь, повлияло и на их внутреннее устройство.
Жилище. Как свидетельствуют письменные и фольклорные источники, наиболее древним типом построек, сооружаемых верховыми казаками, были землянки и полуземлянки (балаганы).
Самые ранние постройки: землянки, полуземлянки и шалаши — соответствовали походному образу жизни казаков и теплому климату. По своему типу и материалу строительства такие жилища более сходны с южнорусскими и малороссийскими формами и не напоминают ни традиционное северо-кавказское жилье, ни кочевнические юрты. Жилища казаков возводились с использованием местных строительных материалов: леса, глины, перемешанной с соломой, и камыша.
Земляные постройки хорошо соответствовали особенностям казачьего военного быта: на время длительных походов такие жилища забрасывали или разрушали. Для того, чтобы соорудить их вновь, не требовалось особого строительного материала и больших затрат времени.
В течение нескольких столетий (вплоть до начала XX в.) на территории Области Войска Донского широко распространенным типом жилища был курень. Казачий курень — наземная срубная (реже — каменная) двухкамерная постройка. (Слово «курень» — тюркско-монгольского происхождения, то же, что и русское «стан»).
В этом отношении очень показательно устройство, сохранив¬шееся в некоторых казачьих усадьбах в хоперских и соседних придонских станицах вплоть до нынешнего столетия — специфическая отопительная система в жилых помещениях с обогревательными дымовыми каналами под полом или под лавками под названием «подземка» (Лащилин Б.С. Курень //Историко-краеведческие записки. Вып. 4. Волгоград, 1977. С. 91; Новак Л.А., Фрадкина Н.Г. Казачий курень. Ростов-на-Дону, 1973; Шолохов М.А. Тихий Дон. Л., 1945. С. 426, 702.). Печка-«подземка», «поземелька», выложенная из сырцового кирпича (2 х 1 х 0,5м) с «лежанками» соединялась с русской печью. У русских подобные образцы печей не встречаются. Такая система более подобна кану, известному у монголов, чжурчженей, бохайцев, киданей. К тому же она напоминает к золотоордынскую П-образную суфу.