«Мертвые души» — это не только помещики и чиновники, это «безответно мертвые обыватели» , страшные «неподвижным холодом души своей и бесплодной пустыней сердца» . Чичиков побывал в пяти помещичьих усадьбах, но это не цикл разрозненных новелл, а единое повествование, суть которой определена автором: «Один за другим следуют у меня герои один пошлее другого» . На первый взгляд Манилов и Собакевич, Ноздрев и Коробочка не похожи друг на друга . Однако их объединяет пустота и никчемность, которая становится чертой не только каждого из них, но принадлежностью всего уклада помещичьей жизни России. Вот почему Гоголь строит повествование по принципу усиления пошлости.
Но герои «Мертвых душ» не просто духовно убогие люди. Гоголь пишет не только о людских пороках, он связывает их в поэме с социальным положением героев: не случайно их человеческая неприглядность в полной мере раскрывается тогда, когда они, «владельцы товара» , решают, как поступить с «мертвыми душами» ; подарить, обменять или выгодно продать. Таким образом, в главах о помещиках безобразие крепостнических порядков и нравственная несостоятельность помещиков-дворян показаны как явления одного плана.

Чиновники губернского города, по словам Собакевича: «Мошенник на мошеннике сидит и мошенником погоняет. Все христопродавцы» . Лица чиновников сливаются в какое-то безликое круглое пятно, единственным признаком «индивидуальности» становится бородавка («лица у них были полные и круглые, на иных даже были бородавки») .

В среде помещиков и чиновников одно ничтожество сменяет другое. Но над этим сборищем «небокоптителей» возвышается образ Руси. Живое начало русской жизни, будущее страны писатель связывает с народом. Крепостное право уродует и калечит людей, но оно не в состоянии убить живую душу русского человека, которая живет и в «замашистом, бойком» русском слове, и в остром уме, и в плодах труда умелых рук.
Но на страницах поэмы крестьяне изображены далеко не в розовых красках. Лакей Петрушка спит не раздеваясь и «носит всегда с собой какой-то особенный запах» . Кучер Селифан — не дурак выпить. Но именно для крестьян у Гоголя находятся и добрые слова и теплая интонация, когда он говорит, например, о Петре Неуважай--Корыто, Иване Колесо, Степане Пробке. Это все люди, о судьбе которых задумался автор и задался вопросом: «Что вы, сердечные мои, поделывали на веку своем? Как перебивались? »

В лирических отступлениях Гоголь создает образы беспредельной, чудесной Руси и народа-богатыря. Поэтому и заканчивается поэма образом Руси-тройки. Каким будет будущее Руси, Гоголь не знает. Но в поэме важен сам пафос этого движения, которое ассоциируется с душой русского человека.

Для «идеального» мира душа бессмертна, ибо она — воплощение Божественного начала в человеке. А в мире «реальном» вполне может быть «мертвая душа» , потому что для него душа только то, что отличает живого человека от покойника. В эпизоде смерти прокурора окружающие догадались о том, что у него «была точно душа» , лишь когда он стал «одно только бездушное тело» . Этот мир безумен — он забыл о душе, а бездуховность и есть причина распада. Только с понимания этой причины может начаться возрождение Руси, возвращение утраченных идеалов, духовности, души. Мир «идеальный» — мир духовности. В нем не может быть Плюшкина, Собакевича, Ноздрева, Коробочки. В нем есть души — бессмертные человеческие души.