Война сумела изменить общественно-политическую атмосферу, сложившуюся в СССР в 30-е гг. Сама обстановка на фронте и в тылу заставляла людей мыслить творчески, действовать самостоятельно.

Кроме того, война проломила тот железный занавес, которым страна была отгорожена от остального, «враждебного» ей мира. Участники европейского похода Красной армии (а их было почти 10 млн. человек), многочисленные репатрианты (до 5,5 млн) воочию увидели тот буржуазный мир, о котором они знали исключительно из пропагандистских материалов, «разоблачавших» его пороки. Различия в отношении к личности, в уровне жизни в этих странах и в СССР были настолько велики, что не могли не посеять у многих сомнений в правильности оценок, звучавших в устах пропагандистов.

Победа советского народа в войне породила надежды у крестьян на роспуск колхозов, у интеллигенции на ослабление политическою диктата, у населения союзных республик (особенно в Прибалтике, ЗападнойУкраине и Белоруссии) на изменение национальной политики. Даже в среде обновившейся в годы войны партийно-государственной номенклатуры зрело понимание неизбежности и необходимости перемен. В 1946 — 1947 гг. в ходе закрытом) обсуждения проектов новой Конституции СССР, Программы и Устава ВКП(б) были высказаны предложения, направленные на относительную демократизацию режима: о ликвидации специальных судов военного времени, об освобождении партии от функции хозяйственною управления, ограничении срока пребывания на руководящей партийной и советской работе, об альтернативных выборах и т. д. Недовольство выражали и те офицеры и генералы, которые, почувствовав относительную независимость в принятии решений в годы войны, оказались мосле ее окончания все теми же «винтиками» в сталинской системе.

Власть была обеспокоена подобными настроениями. Однако абсолютное большинство населения страны воспринимало победу в войне как победу Сталина и возглавляемой им системы. Поэтому в стремлении подавить возникшее социальное напряжение режим пошел по двумя направлениям: с одной стороны, по пути внешней демократизации, а с другой — усиления борьбы с «вольнодумством» и укрепления режима.