Весной 1649 г. в Англии дало о себе знать другое демократическое движение — диггеров (копателей).

Требование Лильберна уравнять людей в гражданских правах независимо от размера собственности не могло принести облегчения тем сотням тысяч батраков и рабочих, которые не имели никакой собственности.

В устах лишенных земли батраков и разоренных мелких крестьян требование «равенства» естественно превращалось в требование имущественного равенства. Вот почему в отличие от сторонников Лильберна представители этих наиболее угнетенных и эксплуатируемых людей называли себя настоящими, «истинными» левеллерами.

Их идеологом был Джерард Уинстэнли (1609 г. — умер после 1657 г.), разорившийся мелкий лондонский торговец, вынужденный стать на некоторое время батраком в соседнем с Лондоном графстве Серри. Уинстэнли был едва ли не единственным в те дни политическим писателем, осознавшим, какие последствия будет иметь для крестьян односторонняя отмена феодальных держаний только в пользу лордов.

«Разве вы не обещали свободу всей нации после того, как будет изгнана партия кавалеров? — спрашивал он у сквайров-пуритан. — Почему же теперь вы ищете свободы лишь для себя... отрицая такое же право за простым народом, понесшим наибольшие потери?..».

Революция не закончена, разъяснял Уинстэнли, она уничтожила королевскую власть, но оставила в неприкосновенности власть манориальных лордов. Это ветви одного древа. Не может быть подлинной свободы, пока земля крестьян остается собственностью лордов.

Требуя отмены копигольда и превращения общинных земель в фонд для безземельных, Уинстэнли выступал за демократическое разрешение аграрного вопроса в интересах массы крестьян. Так устами диггеров была сформулирована крестьянско-плебейская аграрная программа революции.

Вместе с тем Уинстэнли в форме утопии, названной им «Закон свободы» (1652 г.), нарисовал такое устройство общества, в котором частная собственность будет уничтожена и где не будет эксплуатации человека человеком.

Однако для создания такого общества Уинстэнли призывал не к вооруженной борьбе с врагами, а к воздействию убеждением. «Мы победим любовью и терпением», — заявлял он. Диггерам казалось, что достаточно будет хорошего примера чтобы за ними последовали другие. Уинстэнли и его друзья сделали попытку практического осуществления своих планов.

В апреле 1649 г. Государственному совету донесли, что недалеко от местечка Кобхем, в графстве Серри, группа в 30—40 человек во главе с Уинстэнли и бывшим солдатом Эверардом, вооруженная лопатами, приступила к обработке пустоши на холме св. Георгия.

Они называли себя диггерами (копателями). Они призывали всех желающих присоединиться к ним, утверждая, что скоро их будет 5 тыс. человек.

Движение диггеров перебросилось в соседние графства — Нортгемптон, Кент и др.

Против них, несмотря на мирный характер движения, ополчилась вся индепендентская республика с Государственным советом в Лондоне, местными шерифами, мировыми судьями, милицией, пуританскими проповедниками. От диггеров отмежевался даже Лильберн.

Всюду диггеров разгоняли, арестовывали, жестоко избивали, уничтожали их посевы, разрушали хижины, калечили скот. В этих мирных тружениках имущие классы увидели самых опасных врагов буржуазной собственности.

Впоследствии Кромвель, вспоминая тревожный 1649 г., говорил: «Уж если государство обречено на страдания, лучше для него страдать от руки богатых нежели бедных...».

Поражение левеллерского движения — сторонников Лильберна и диггеров — резко сузило социальную базу индепендентской республики, лишив ее поддержки тех слоев, чьими усилиями она была воздвигнута.

Но тем самым республика 1649 г. подготовила условия для собственного крушения.

Столь же гибельной для судеб Английской республики была индепендентская политика в Ирландии и Шотландии.