разбойники , конь и т. д.

Не все слова одинаковы.

Есть слова обычные. Пустые, плоские. Их значение давно известно, очерчено, загнано в узкие рамки справочников и словарей. Они имеют только одно значение и абсолютно точно его выражают. Это язык Запада. Язык прогресса, цивилизации, научно-технической революции. Язык адвокатов и компьютеров. Язык общества, ставящего во главу угла ценности демократии и, при этом, мифической личной свободы.

Эти слова могут лгать. Они позволяют играть собой, толковать себя. Они не затрагивают ничего глубинного в человеке и, потому, требуют обдумывания, размышления. Они позволяют, если надо, прятать смысл или долго говорить ни о чём. Такие слова рождают догмы, невозможные для понимания, и, потому, требующие веры в их истинность, догмы, для истолкования которых нужны другие слова. И так далее, и так далее...

"Рынок", "секс", "гражданское общество", "экономика" - эти слова четко описаны в справочниках. Но что за ними? Пустота...

И есть слова другие. Живые. Слова-контексты, слова-конгломераты. Затрагивающие целый глубинный культурный слой и не понимаемые вне этой культуры. Слова, на которые откликается всё человеческое существо, всем нутром, не разумом. Слова несущие в себе целую вереницу ощущений, воспоминаний и смыслов.

Это язык Востока. Язык быта и язык поэзии. Язык воинов и пахарей. Язык людей, умеющих восхищаться и плакать, любить и печалиться. Людей, не умевших завидовать и ненавидеть. Людей, живущих не рядом, но вместе.

Язык вытесняемый, но до конца не умерший.

Он не понятен Западу. Он идет вразрез со всеми его ценностями и представлениями. Чуждый язык. И потому безжалостно заталкиваемый в словари. Заталкиваемый так твердо и решительно, что и мы сами, жители Востока, уже поверили, что таким он и должен быть. Именно таким - четко описанным, зафиксированным и разложенным по полочкам.

Мы уже почти разучились говорить так, как раньше. Мы забрали в свой обыденный лексикон чуждые нам слова-пустышки, мы поверили словарям, мы утеряли всё то, что не вписывалось в грамматику литературного языка. Мы уже почти похожи на Запад...

Но культурные нормы не изменить так быстро. И часть того языка, языка Востока, еще жива. Правда уже не в виде разговорного наречия, а лишь отдельными словами и выражениями, так и не стершимися из народной памяти.

"Лада", "церковка", "околица"... Это не просто слова. Они отзываются.

Вспомните народные заговоры. Иногда лишь их произнесения достаточно для того, чтобы делать вещи, немыслимые в сложной классической, "западной" магии. Я не пытаюсь противопоставлять, но... Западу - западное, а Востоку?

Увы, но живые слова, остались лишь в древнерусском или церковнославянском наречиях. До них не добрались руки специалистов-филологов. Ну... и хорошо. И пусть. Пусть они останутся не просто словами, а живой речью.

А мы будем ими пользоваться. Не в разговорах, уже нет. Но в заговорах и приговорках, в лечении и стряпне. Их мы будем говорить перед сном своим детям и ими будем разговаривать с Природой. Мы не будем "заниматься магией", мы будем колдовать. И не "ритуалы" это будут, а волшебство.

Иногда даже одно такое живое слово может помочь человеку. И не в том дело, кто его говорит, а в том, что отзывается в душе того, кто его слышит.