УДАР САБЛИВсю дорогу мы с Лешкой ехали в тамбуре и то и дело высовывались из вагона. Мы были счастливы. На рельсовых изгибах мы с восторгом оглядывали всю нашу электричку, которая, иногда тоненько посвистывая, отчаянно неслась среди полей и мелколесья.Вагон болтался из стороны в сторону, колеса без умолку таратори я сейчас позвоню твоей маме и проверю. И если ты солгал, ноги твоей здесь больше не будет!Тина Львовна кинулась к телефону. Я заволновался: а вдруг все раскроется?– Наталь Петровна, - сказала мать, - это правда, что вы… Что? У вас котлеты горят? Хорошо, я попозже позвоню.– Ну что? - сказал я победно. - Сами слышали - уже котлеты горят!..– Мам, пусти и меня! - заныл Лешка.– Прекрати! Прекрати! Вы что, с ума сошли - за сто километров, в глухомань! Одни!– Ну какая же это глухомань? Три часа езды! - сказал я. - Электричество! Река рядом!– Вот-вот, я и говорю про реку! - ответила Тина Львовна. - Не хватало, чтобы вы еще там утонули!– А мы можем и не купаться, - сказал Лешка. - Вот дадим честное слово, и не будем купаться!– Знаю я ваши честные слова. Наверно, только слезете с поезда, так сразу же в речку. В общем, о чем разговор? Этого я не позволю! И что мне папа скажет? Он в больнице, его волновать нельзя. А я приду и скажу, что ты уехал? Нет, этого не будет!В этот вечер Тина Львовна слово «нет» произнесла, наверно, раз пятьсот.И чего мы ей только не обещали! И что поедем в деревню всего лишь на два дня, и что привезем оттуда цветов, березовый веник, свежих ягод…Мы говорили, что в городе можно подохнуть со скуки, что все пионеры должны быть самостоятельными, что они должны любить и понимать природу, что они должны уметь разжигать костер… А где нам разжигать этот костер? В комнате на полу?Наконец мы показали Тине Львовне газету, в которой была напечатана статья о перестройке школьных программ и о связи школы с жизнью. Но Тина Львовна стояла на своем непоколебимо.Однако чем больше она отказывала в разрешении, тем больше мы наседали. Эта баталия продолжалась часа два-три. И наконец мы взяли измором. Тина Львовна устало махнула рукой и… согласилась.Ее условия были такие: «Ладно, я вас отпускаю, но из окон поезда не высовываться, к Оке не подходить, в лес не ходить и вообще быть только около прошло