«Учти, Эдик, — говорил он. — Один Аллах ведает, куда девается искра у этого выродка славной семьи двигателей внутреннего сгорания. Да отсохнет его карбюратор во веки веков!»

— Этнографическая экспедиция.
— Понятно. Нефть ищете?

— Тебе нужен тост?
— Да.
— А тост без вина — это как брачная ночь без невесты.

Мой прадед говорил: «Имею желание купить дом, но не имею возможности. Имею возможность купить козу, но не имею желания». Так выпьем за то, чтобы наши желания всегда совпадали с нашими возможностями.

— И вот когда вся стая полетела зимовать на юг, одна маленькая, но гордая птичка сказала: «Лично я полечу прямо на Солнце!» И она стала подниматься все выше и выше, очень скоро обожгла себе крылья и упала на самое дно самого глубокого ущелья. Так выпьем за то, чтобы никто из нас, как бы высоко ни летал, никогда не отрывался бы от коллектива. Что случилось, дорогой?
— Что, что такое, дорогой?
— Птичку жалко.

И принцесса от злости повесилась на собственной косе, потому что он совершенно точно сосчитал, сколько сора в мешке, сколько капель в море и сколько звезд на небе. Так выпьем же за кибернетику!

Так вот, как говорит наш замечательный сатирик Аркадий Райкин, женщина — друг человека.

— … Затем на развалинах часовни…
— Простите, часовню тоже я развалил?
— Нет, это было до вас. В XIV веке.

Вы сюда приехали, чтобы записывать сказки, понимаете ли, а мы здесь работаем, чтобы сказку сделать былью, понимаете ли.

А ты не путай свою личную шерсть с государственной.

Это же вам не лезгинка, а твист!

Баранов в стойло, холодильник в дом.

Между прочим, в соседнем районе жених украл члена партии.

Тот, кто нам мешает, тот нам и поможет.

— Бамбарбия. Киргуду.
— Что он сказал?
— Он говорит: если вы откажетесь, он вас зарэжет.

Будешь жарить шашлык из этого невеста, не забудь пригласить.

— Скажи, прокурор у вас?
— У нас, у нас, весь город у нас. Только вас ждали.

Да, белый, горячий. Совсем белый.

Я объявляю голодовку. И теперь никто, кроме прокурора, сюда не войдет.

Идите, идите, мы вас вылечим. Алкоголики — это наш профиль.

— Могу я видеть прокурора?
— Можете. Где у нас прокурор?
— В шестой палате, где раньше Наполеон был.

Или я ее веду в ЗАГС, или она меня ведет к прокурору.

Не беспокойся. В МОРГе тебя переоденут.

За то, что ты хотел опозорить наш род, ты умрешь, как позорный шакал!

Да здравствует наш суд! Самый гуманный суд в мире!