В НАЧАЛЕ 1925 года поэт познакомился с внучкой Льва Толстого Софьей. Как и большинство интеллигентных девиц того времени, она была влюблена в поэзию Есенина и немножко в самого поэта. 29-летний Сергей робел перед аристократизмом и невинностью Софьи. Однажды летом в липовой аллее в парке к ним подошла цыганка:

— Эй, молодой, красивый, дай денежку, судьбу узнаешь!

Есенин рассмеялся и достал деньги.

— Свадьба у тебя скоро будет, кучерявый! — рассмеялась цыганка.

В июле 1925 года состоялась скромная свадьба. Сонечка была готова, как и ее знаменитая бабушка, посвятить всю жизнь мужу и его творчеству.

Все было на удивление хорошо. У поэта появился дом, любящая жена, друг и помощник. Софья занималась его здоровьем, готовила его стихи для собрания сочинений. И была абсолютно счастлива.

А Есенин, встретив приятеля, отвечал на вопрос: «Как жизнь? » — «Готовлю собрание сочинений в трех томах и живу с нелюбимой женщиной» .

Есенин продолжал жить жизнью, где всегда находилось место пьяным кутежам и любовным интрижкам с поклонницами.

«Что случилось? Что со мною сталось? Каждый день я у других колен» , — писал он о себе. И отчего-то чувствовал свою скорую смерть:

«Я знаю, знаю. Скоро, скоро,

Ни по моей, ни чьей вине

Под низким траурным забором

Лежать придется так же мне» .

Это писал 30-летний красавец, недавно женившийся на обожавшей его милой и умной девушке, поэт, чьи сборники разлетались прямо из типографии.

Все кончилось 28 декабря 1925 года в ленинградской гостинице «Англетер» . Сергея Есенина нашли повесившимся на веревке от чемодана. Рядом было письмо, написанное кровью: «До свиданья, друг мой, до свиданья… »

Все его жены, кроме Айседоры, которая была в Париже, присутствовали на похоронах. Галина Бениславская застрелилась на могиле Есенина.

Женщин, любивших его, было много, а любви в его жизни было мало. Сам Есенин объяснял это так: «Как бы ни клялся я кому-либо в безумной любви, как бы я ни уверял в том же сам себя, — все это, по существу, огромнейшая и роковая ошибка. Есть нечто, что я люблю выше всех женщин, выше любой женщины, и что я ни за какие ласки и ни за какую любовь не променяю. Это — искусство…»