Любовь Желткова оценили, но было слишком поздно… Конечно, в сложившейся ситуации Вера, действительно правильно поступила, посоветовавшись, поделившись с мужем. Но, я считаю, Вера Николаевна должна была сама поговорить с Желтковым, мягко, спокойно. И он бы обязательно понял, ведь он боготворил ее. Если для него было счастьем просто смотреть на нее из далека, да что там – думать о ней, как бы он был бы счастлив поговорить с Верой, услышать ее голос…

Мне показалось, Вера действительно совершила ошибку, не переговорив с Желтковым. Я думаю, она просто не хотела, чтобы что-то нарушило покой ее души, безмятежную жизнь богатой княгини, у которой есть все: красивый дом, знатное имя, деньги…

Но с другой стороны, у меня при прочтении «Гранатового браслета» возникла и такая мысль: а что, если чувства, которые испытывает Желтков к Вере, - не любовь? Желтков боготворит ее, поклоняется ей, как божеству, но при этом не знает ее души, характера, внутреннего мира, любит издалека, никогда ни словом не перемолвился с ней. Может быть, это не любовь, а пылкая влюбленность. Может быть.

И все-таки, образ ничем не примечательного Желткова овеян очарованием, он привлекателен своей самоотверженностью, душевной красотой, благородством.

В незамысловатом сюжете лирического повествования утверждается благородство души бедного чиновника, беззаветно полюбившего женщину из высшего света. Брат и муж Веры Николаевны находятся на высшей ступени социальной лестницы. Поэтому к чиновнику, не родовитому и к тому же бедному, они относятся высокомерно, даже с презрением, хотя его духовный и культурный уровень достаточно высокий.

В тему любви, таким образом, вплетается тема пошлости в лице сильных мира сего. Настоящее любовное чувство простого человека смогло противостоять грубости высшего светского общества, хотя заплатить за победу герою пришлось ценою собственной жизни.

Любовь, торжествуя над пошлостью, духовно обогащает Веру Николаевну: «В эту секунду она поняла, что та любовь, о которой мечтает каждая женщина, прошла мимо нее. Она вспомнила слова генерала Аносова о вечной исключительной любви – почти пророческие слова. И, раздвинув в обе стороны волосы на лбу мертвеца, она крепко сжала руками его виски и поцеловала его в холодный, влажный лоб долгим дружеским поцелуем».