Баллады представляют собой песенный эпос новеллистического типа. Молдавские баллады являются эпико-лирическими поэмами (доходящими по размеру до тысячи стихов), но могут быть и более короткими. Термин «баллада» был введен в фольклористику Василе Александри коллекцией Народные стихи. Баллады. (Старинные песни)» (Poezii poporale. Balade. (Cîntece bătrîneşti)).    Самой известной является пастушеская баллада «Миорица».

По мнению некоторых исследователей, баллада «Миорица» появилась в XII–XIII веках и является одним из древнейших источников, подтверждающих появление этнонима «молдаванин». Баллада «Миорица» была записана впервые в 1846 году писателем Алеку Руссо в монастыре Собежа. Исследователи литературы и фольклористы считают эту балладу настоящей жемчужиной молдавского и румынского фольклора. В некоторых регионах она используется в виде колядки.  В 1930 году Ион Дьякону записал в районе Вранчи и опубликовал 91 вариант баллады «Миорица». Известный румынский фольклорист Адриан Фоки выпустил солидную монографию, включив в неё 930 документов, из которых 702 представляют собой полные тексты «Миорицы», 123 − фрагменты и 130 – с информацией о регионах её распространения.

В республике Молдова фольклорист Андрей Хынку изучает балладу в течение 40 лет и издал солидный том, входящий в многотомное издание, посвящённое устному народном творчеству. До недавних пор считалось что баллада «Миорица» не была распространена на территории за Днестром, но Андрею Хропотинскому удалось зарегистрировать еще одну версию баллады «Миорица», которая отличается от классической Василе Александри, что позволяет изменить географию ее распространения.

Тему баллады «Миорица» составляет пастушеская драма, происходящая во время сезонного перегона овец в карпато-дунайском регионе. Сюжет её прост: между тремя пастухами возникает конфликт. Молдаванин более богатый, ловкий, удачливый. «Второй» и «третий» из зависти решают его убить на закате солнца. Волшебная говорящая овечка (миорица) сообщает чабану весть о готовящемся заговоре. Таким образом, наблюдаем первый смысловой уровень произведения – борьбу между добром и злом. Осталось неизвестным, убивают ли удачливого пастуха, однако понятно его отношение к смерти. Это самая интересная часть баллады, которая сильнее всего трогает душу читателя, вызывает сочувствие к судьбе чабана-молдаванина. Лирическая часть, которая следует за эпической, содержит завещание чабана и просьбу утешить старенькую мать, подарив ей «шерстяной пояс».

В большинстве вариантов на этом действие заканчивается, в некоторых (Адриана Фоки, Григоре Точилеску,  Овидия Денсушяну) причиной убийства является не присвоение овец, а то, что чабан не выполнил свои пастушеские обязанности. Существует также версия, что конфликт носит любовный характер. Так как по пастушескому обычаю женщина ни в коем случае не должна находиться в кошаре, двое чабанов решают убить третьего, который решил жениться. Чувствуя, что приближается его гибель, чабан просит, чтобы его похоронили около загона для овец. Расшифровка смысла баллады вызвала множество дискуссий и противоречивых мнений. Принято считать, что поэтика баллады «Миорица» выражает примирение с предначертанной судьбой. Некоторые учёные первой половины прошлого века увидели в покорившемся своей участи чабане психологические черты, характерные для молдаванина.

Эту точку зрения опровергли такие учёные, как Х. Х. Шталь, Константин Брэилою, Андрей Хынку, которые достаточно жёстко отреагировали на неё и предложили свою интерпретацию баллады в контексте посмертных свадебных  ритуалов, характерных для многих районов Молдовы и Румынии. Чабан не может изменить свою участь, но он перевоплощает свою смерть в мистическую свадьбу космических масштабов, что позволяет ему восторжествовать над судьбой. Символы, присутствующие в «Миорице», берут начало от ритуалов и верований, связанных с посмертными бракосочетаниями. В балладе они доведены до художественного совершенства. «Миорица» была переведена на несколько языков. Первый перевод на французский язык был опубликован в 1854 году в Париже и был сделан Жюлем Мишле. Балладу сложно перевести на другой язык, сохранив соответствующую поэтическую форму, так как многие образы теряют первоначальный смысл и очарование. Первым, кто перевёл «Миорицу» и «Мастера Маноле» на русский язык, был Юрий Кожевников (1922–1992). Автор сравнивает задачу переводчика с квадратурой круга: стремясь к максимальному приближению к подлиннику, перевод всё же никогда не сольётся с ним полностью: «На это переводчик может не надеяться, но он может надеяться на то, что переводимое им произведение обретет самостоятельную жизнь уже в другой, родной для него поэтической и языковой стихии». Позднее появились переводы этой баллады В. Балтага и Александра Бродского, которые достойны отдельного рассмотрения.