"... в грустные минуты я утешал себя тем, что поэт не умирает и что Пушкин мой всегда жив для тех, кто, как я, его любил, и для всех умеющих отыскивать его, живого, в бессмертных его творениях... "
И. И. Пущин. "Записки о Пушкине".

Декабрист, лицейский товарищ Пушкина, один из самых близких его друзей. Прапорщик лейб-гвардии Конной артиллерии, с 1822 поручик, с 1823 судья в Московском надворном суде. Участник "Священной артели", член "Союза спасения", "Союза благоденствия", "Северного общества". Принадлежал к наиболее революционному крылу декабристов, был приговорен к смертной казни, замененной двадцатилетней каторгой. С 1826 - в Шлиссельбургской крепости, с 1828 - в Нерчинских рудниках, в 1839-56 - на поселении в Туринске, Ялуторовске.
Автор "Записок о Пушкине".
Знакомство Пущина и Пушкина состоялось во время приемных экзаменов в Лицей. "Со светлым умом, с чистой душой, - говорит о нем один из современников, - с самыми благородными намерениями, он был в Лицее любимцем всех товарищей".
Последняя встреча произошла в селе Михайловском, куда Пущин приехал 11 января 1825 для свидания с опальным поэтом: "Поэта дом опальный, О Пущин мой, ты первый посетил... ".
В 1827 Пушкин через А. Г. Муравьеву послал ссыльному Пущину в Читу стихотворение "Мой первый друг, мой друг бесценный". "Отрадно отозвался во мне голос Пушкина", - с волнением рассказывал Пущин многие годы спустя.
По свидетельству К. К. Данзаса перед смертью Пушкин сказал: "Как жаль, что нет теперь здесь ни Пущина, ни Малиновского, мне бы легче было умирать". Преждевременную смерть поэта Пущин считал "народным горем", потерей "величайшего из поэтов".
Пушкин был знаком с семьей Пущина - дедом, родителями, братьями и сестрами

Иван Иванович Пущин — сын сенатора Ивана Петровича Пущина и Александры Михайловны, урождённой Рябининой. Образование получил в Царскосельском лицее                                                                                                оставил военную службу и променял мундир конногвардейской артиллерии на скромную службу в Уголовной палате, надеясь на этом поприще оказать существенную пользу и своим примером побудить и других принять на себя обязанности, от которых дворянство устранялось, предпочитая блестящие эполеты той пользе, которую они могли бы принести, внося в низшие судебные инстанции тот благородный образ мыслей, те чистые побуждения, которые украшают человека и в частной жизни, и на общественном поприще