ак все звали одного мальчишку, который жил в этой самой деревне Лeннеберга. Был он ужасно озорной и упрямый, не то что ты, верно? Хотя на первый взгляд казался милым и послушным мальчиком, особенно когда спал.
Хочешь, я тебе его опишу? Ясные голубые глаза, круглая мордашка, румяные щеки и копна спутанных волос цвета спелой ржи - ангелок, да и только! Но ты, видно, уже сообразил, что думать так было бы большой ошибкой!
В пять лет он был рослый и крепкий, как молодой бычок. Жил он, как я сказала, в деревне Лённеберга, вернее, не в самой деревне, а на хуторе под названием Катхульт, рядом с Лённебергой, расположенной в округе Смоланд. И выговор у него был самый что ни на есть смоландский, хотя в этом, конечно, его вины не было. Ведь в Смоланде все говорят не так, как в столице. Вот, к примеру, надо Эмилю сказать: "Дайте мне кепку!" - как сказал бы ты или любой другой мальчик, а он говорит: "Где мой кепарик?" Была у него такая суконная кепочка с маленьким козырьком, которую как-то привез ему из города отец. Как он ей тогда обрадовался! Даже когда спать ложился, требовал: "Где мой кепарик?" Маме, конечно, не нравилось, что он спит в суконной кепке, и она прятала ее от него. Но он поднимал такой крик, что слышно было на другом конце Лённеберги: "Где мой кепарик?"
Недели три, не меньше, не снимал Эмиль эту кепку ни днем ни ночью. Представляешь, во что она превратилась? Зато добился своего: что хотел, то и делал, - а это было ему важнее всего.
Однажды под Новый год мама решила во что бы то ни стало заставить его съесть тарелку тушеных бобов - они ведь очень полезные, и в них кладут много зелени. Но Эмиль наотрез отказался.
- Ты что, решил вообще не есть зелени?
- Почему? Пожалуйста, хоть сейчас съем, но только настоящую зелень, а не всякое там варево.
И он направился к елке, сорвал колючую веточку и принялся ее жевать, правда недолго - очень уж иголки язык кололи.
Теперь ты понимаешь, что за упрямый мальчишка был этот Эмиль? Он хотел всеми командовать - и мамой, и папой, и хутором Катхульт, и даже всей Лённебергой! А вот лённебержцы этого почему-то вовсе не хотели.
- Бедняги Свенсоны с хутора Катхульт! - горестно восклицали они. - У них не мальчишка, а сущее наказание! То ли еще будет, когда он вырастет!..
- Глупые, глупые лённебержцы! Если бы они только знали, кем станет Эмиль, когда вырастет, они бы так не причитали! Ведь Эмиль, когда вырос большой, стал ни много ни мало председателем сельской управы. А если ты не знаешь, что такое председатель сельской управы, то могу тебе сказать, что это самый уважаемый человек в округе. И Эмиль этого добился. Вот так-то!
Но это потом, а пока Эмиль был маленьким и жил с мамой и папой на хуторе Катхульт, близ деревни Лённеберга в округе Смоланд.
Папу его звали Антоном Свенсоном, а маму - Альмой Свенсон, и была у него еще маленькая сестренка Ида.
Кроме Свенсонов, на хуторе жили еще работник, по имени Альфред, и работница, которую звали Лина.
В те годы на всех хуторах жили для помощи по хозяйству работники и работницы. Работники пахали землю, ухаживали за лошадьми и быками, косили траву и возили сено, сажали и собирали картошку, а работницы доили коров, мыли посуду, до блеска начищали котлы и кастрюли, нянчили детей и пели песни.
Вот теперь ты знаешь всех жителей хутора Катхульт близ деревни Лённеберга округа Смоланд. Давай-ка их вместе с тобой перечислим: папа Антон, мама Альма, сестренка Ида, работник Альфред и работница Лина, да еще две лошади, пара быков, восемь коров, три свиньи, десяток овец, пятнадцать кур, один петух, одна кошка и одна собака. Ну и, конечно, сам Эмиль.
Катхульт очень красивый хутор! Дом, выкрашенный в красный цвет, стоит на пригорке, среди яблонь и сиреневых кустов, вокруг раскинулись поля, луга, пастбища, а вдали видны озеро и большой густой лес. Как спокойно и тихо жилось бы в