Хамелеонство  как качество личности – склонность, приспосабливаясь к обстановке, легко менять своё поведение,  симпатии, убеждения и верования.         Два человека горячо спорили о том, какого цвета хамелеон. Один говорил: “Хамелеон на этой пальме красного цвета”. А другой возражал ему, говоря: “Ты ошибаешься, он не красный, а синий”. Чувствуя себя не в силах выяснить путём спора, кто из них ошибается, оба эти человека пошли к третьему, жившему под этой самой пальмой и наблюдавшему все изменения цвета хамелеона. “Не правда ли, – спросил один из них, – хамелеон, который живёт на этом дереве, красного цвета?” И тот ответил: “Да, совершенно верно”. Тогда другой спорщик сказал: “Послушайте, что вы говорите: ведь хамелеон же синий”. И человек, живший под деревом, опять сказал: “Да, совершенно верно”. Он знал, что хамелеон – это существо, постоянно меняющее свой цвет, и поэтому оба раза отвечал “да”, подтверждая оба противоречивых утверждения.

    Хамелеон – особый вид ящерицы, в коже которой имеется два слоя пигментных клеток, вследствие чего хамелеон быстро меняет свою окраску под воздействием света и температуры. Подробное описание хамелеона дал Аристотель (384—322 до н. э.) в «Истории животных». Он же в «Этике» (1, 10) сравнивает с хамелеоном человека, порой счастливого, порой несчастного. После Аристотеля другие писатели древности стали пользоваться образом хамелеона для обозначения человека изменчивого, непостоянного. Плутарх, например, пишет, что Алкивиад имел способность изменяться быстрее, чем хамелеон.

      Хамелеонство – грязная двойственность, растаптывающая человеческое достоинство. Хамелеонство – уникальная возможность потерять себя как личность, убить свои цели и, в конечном итоге, деградировать. В отличие от позитивной приспособляемости – способности присоединяться, пристраиваться к кому-либо, чему-либо; освоившись, приноравливаться, подстраиваться к кому-либо, чему-либо, хамелеонство всегда фигурирует в дурной компании пороков – низкопоклонстве перед сильными и чиновными людьми, с одной стороны, презрении к простому народу, с другой; лицемерии, угодничестве и приспособленчестве.

      Зная рабскую душонку хамелеонов,  начальники, политики могут легко их притеснять, управлять, использовать в своих корыстных целях. Хамелеон вечно поддакивает, со всем соглашается. Каждому понятно, что в такой линии поведения нет ни капли лояльности и преданности. Как бы хамелеон не сливался с окружающей обстановкой, какие бы маски не одевал, опытный наблюдатель поймёт, что такому человеку верить нельзя: продаст, предаст, купит и снова продаст.

        Хамелеонство вызывает антипатию, гадливость и отторжение. Как можно симпатизировать человеку, который здесь и сейчас высказывает одну точку зрения, а, коль изменилось окружение, излагает противоположную; легко отказывается от своих слов? Согласитесь, такой человек производит неприятное впечатление.

        Актерствуя, хамелеонство ведёт себя совершенно по-разному в зависимости от того, с кем имеет дело. Перед начальством лебезит, старается угодить, с теми, кто ниже его по положению – грубит и хамит. Короче, с нужными ему людьми хамелеон один, с теми, от кого нет выгоды  – полностью другой. Человек-хамелеон, по большому счету, искусный лицемер, говорящий одно, делающий другое и думающий о третьем.

    Хамелеонство – это когда человек, выкручиваясь из сложной ситуации, теряет совесть, стыд и достоинство. Достойный выход не для хамелеонства. Оно скрылось под какой-то маской, но при этом осквернило себя низостью и гнусностью. Почерк хамелеонства – идти наперекор совести до тех пор, пока представительство Бога, внутренний контролер утратит всякую надежду прорваться наружу через бастионы раболепства и пресмыкательства.

      Хамелеонство – форма самоунижения. Антон Павлович Чехов написал замечательный рассказ с характерным названием «Хамелеон». Читатель представляет, как «через базарную площадь идет полицейский надзиратель Очумелов в новой шинели и с узелком в руке». Он и оказывается «хамелеоном». Чехов  создает для него резкие перемены ситуации, которые вынуждают Хамелеона  менять «окраску». Видя безобразие, учиненное собачкой, он по должности своей пытается грозно навести порядок: «Чья собака? Я этого так не оставлю… Я ему покажу кузькину мать!» Но мнение толпы оказывается тем природным фактором, что заставляет «хамелеона» менять цвет. «“Это, кажись, генерала Жигалова!” — говорит кто-то из толпы». И мгновенная реакция полицейского надзирателя: «Гм!.. Сними-ка, Елдырин, с меня пальто… Ты, должно быть, расковырял палец гвоздиком, а потом пришла в твою голову идея, чтобы соврать». После препираний, городовой замечает, что она не легавая, значит, не генеральская,  Очумелов злобно обрывает его: «Я и сам знаю». И снова показывает толпе, что он здесь главный и имеет право давать советы. «Ты, Хрюкин, пострадал и дела этого не оставляй… Нужно проучить!»