Сила прикованного Прометея в  вере в справедливость своих поступков, в то, что он страдает за человечество, вызволенное им из мрака грубой и дикой жизни. 
   Ни стона, ни вздоха, ни упрёка не проронил гордый Прометей в присутствии верных слуг Зевса. 
Он верит, что страдает за благодеяния, ведь он принёс божественное пламя смертным и огонь стал людям наставником и помощником во всех искусствах. Когда Прометея начинают утешать Океанида, он уже не оплакивает свою участь — он забывает о ней и весь отдается мыслям о страждущем человечестве.
   В образе страдающего Титана воплотилась идея непоколебимой человеческой воли и энергии души.

 Сила прикованного Прометея в  вере в справедливость своих поступков, в то, что он страдает за человечество, вызволенное им из мрака грубой и дикой жизни. 
   Ни стона, ни вздоха, ни упрёка не проронил гордый Прометей в присутствии верных слуг Зевса. 
Он верит, что страдает за благодеяния, ведь он принёс божественное пламя смертным и огонь стал людям наставником и помощником во всех искусствах. Когда Прометея начинают утешать Океанида, он уже не оплакивает свою участь — он забывает о ней и весь отдается мыслям о страждущем человечестве.
   В образе страдающего Титана воплотилась идея непоколебимой человеческой воли и энергии души.