XXIV. 

Янтарь на трубках Цареграда, 
Фарфор и бронза на столе, 
И, чувств изнеженных отрада, 
Духи в граненом хрустале; 
Гребенки, пилочки стальные, 
Прямые ножницы, кривые, 
И щетки тридцати родов 
И для ногтей и для зубов. 
Руссо (замечу мимоходом) 
Не мог понять, как важный Грим 
Смел чистить ногти перед ним, 
Красноречивым сумасбродом (6)[15]. 
Защитник вольности и прав 
В сем случае совсем не прав. 

XXV. 

Быть можно дельным человеком 
И думать о красе ногтей: 
К чему бесплодно спорить с веком? 
Обычай деспот меж людей. 
Второй Чадаев, мой Евгений, 
Боясь ревнивых осуждений, 
В своей одежде был педант 
И то, что мы назвали франт. 
Он три часа по крайней мере 
Пред зеркалами проводил 
И из уборной выходил 
Подобный ветреной Венере, 
Когда, надев мужской наряд, 
Богиня едет в маскарад.