Вспомним, как ведут себя герои при первой встрече. Они оба
дрожат от страха друг перед другом, а у страха, как известно, «глаза
велики» . Что же вызывает взаимный испуг Хлестакова и городничего?
Хлестаков никогда не задумывался заранее об ответственности за
свои поступки. В Петербурге он занимался не службой, а развлечениями,
за неделю спускал отцовские деньги и потом отправлял Осипа
продавать на толкучем новый фрак. По пути домой Хлестаков
проигрался дочиста в карты и к моменту встречи с городничим уже
вторую неделю жил в гостинице в долг. Естественно, он испугался
прихода важного лица, поскольку решил, что его арестовывают и отправляют
в тюрьму.
Гораздо серьезнее причины страха у городничего. Уже из первого
действия комедии нам становится понятно, что высокая должность
для Антона Антоновича - средство незаконного обогащения.
В результате всеобщий испуг порождает совершенно абсурдную ситуацию:
Хлестаков начинает лепетать какой-то фантастический бред
о своей значительности, а чиновники во главе с городничим подыгрывают
ему, воображая, что сумели спастись от ревизора. Они даже радуются,
когда Хлестаков, все больше наглея, берет от них взятки. Сам Хлестаков
плохо понимает, с чего это городничий и чиновники стелются
перед ним, горожане обращаются с какими-то прошениями, так что
даже Осип вынужден заметить хозяину, что, видно, его приняли за
кого-то другого. Послушавшись совета ловкого слуги, Хлестаков
покидает город, причем успевает беспечно сделать предложение
дочке городничего и получить благословение ее родителей. Подобный
тип поведения получил после выхода в свет комедии название
«хлестаковщины» . Любопытно, что и городничий заражается
«хлестаковщиной »: проводив будущего зятя, этот опытный служака вдруг
начинает фантазировать о генеральском чине, орденах, светской
жизни в Петербурге не хуже Хлестакова. Тем сокрушительнее действует
на городничего неожиданное открытие, что Хлестаков не
ревизор, а «сосулька» , «тряпка» .

Цитаты из письма Хлестакова к Тряпичкину
Спешу уведомить тебя, душа моя Тряпичкин, какие со мной чудеса.
На дороге обчистил меня кругом пехотный капитан, так что трактирщик хотел
уже было посадить в тюрьму; как вдруг, по моей петербургской физиономии и
по костюму весь город принял меня за генерал-губернатора.
…И я теперь живу у городничего, жуирую, волочусь напропалую за его женой
и дочкой; не решился только, с которой начать, — думаю, прежде с матушки,
потому что, кажется, готова сейчас на все услуги.
Городничий глуп, как сивый мерин.