Дубровский — мститель, но его мщение не коснулось Троекурова. Нравственный запрет на месть главному обидчику наложила любовь к Маше. “Я понял, — признался Дубровский Маше на первом свидании, — что дом, где обитаете вы, священ, что ни единое существо, связанное с вами узами крови, не подлежит моему проклятию”. Дубровский называет себя хранителем Маши, а три недели, проведенные в семье Троекурова, считает истинным блаженством, “днями счастия”. Оказалось, что опасную авантюру перевоплощения в учителя Дефоржа он затеял ради того, чтобы быть рядом с Машей, а вовсе не из-за желания настигнуть врага в его собственном доме. Любовная страсть победила в Дубровском жажду личного мщения: “Я ему простил. Послушайте, вы спасли его”. Это, пожалуй, одна из самых привлекательных черт пушкинского “благородного разбойника”.