Ваше отношение в Пугачеву из повести Капитанская дочка?

Ответ на вопрос

Ответ на вопрос дан Kristina1647

Капитанская дочкаПовесть была задумана А. Пушкиным, когда он работал над романом «Дубровский» в 1832 году и изучал историю русского крестьянства, образно раскрытую в произведении «История села Горюхина». Для Пушкина — поэта, публициста, прозаика и историка, современность — результат предшествующего исторического развития России и ее народов. И трагическое положение крестьянства, лишенного элементарных человеческих прав и гражданских свобод, он также рассматривал исторически. «Одна только история народа может объяснить истинные причины, ужасающе бедственного положения крепостного крестьянства», — писал Пушкин. Он внимательно изучает историю крестьянства, содержание и причины многочисленных крестьянских волнений в XVII–XVIII вв. Его привлек и поразил известный факт участия в восстании Пугачева, гвардейского офицера из высшего дворянского сословия. И это был первоначальный толчок к задумке повести «Капитанская дочка». В ходе сбора материала для книги этот факт претерпел значительные изменения, а замысел повести полностью сложился после путешествия Пушкина на Волгу и Урал в 1834 году и окончания работы над книгой «История Пугачева». Долго шел Пушкин к завершению своего замысла. Лишь шестой вариант сюжета повести «Капитанская дочка» удовлетворил взыскательного автора. Гвардейский офицер Шванвич — участник восстания на стороне Пугачева, превратился в главного героя повести Петра Андреевича Гринева — молодого дворянина «средней руки», мечтавшего о гвардейской службе в Санкт-Петербурге, однако направленного в один из отдаленных гарнизонов Оренбургской губернии — в крепость Белогорскую общевойсковым офицером к командиру крепости капитану Миронову. К тому же, Петр Гринев, случаем сведенный с Пугачевым, в отличие от исторически реального Шванвича, лишь в чем-то сочувствовал Пугачеву, оставаясь чуждым ему по духу и сословию. Их связи крайне непрочны. Пушкин часто подчеркивает случайность спасения Гринева, заостряет внимание на опасности его положения, вызванного колебаниями Пугачева к «барчуку».