Ответ:

В. И. Ленин о всемирном значении русской литературы. В 1902 году, накануне первой русской революции, В. И. Ленин, как вы помните, писал о том всемирном значении, которое приобретает теперь русская литература. К концу XIX века освободительное движение в России стало столь мощным, что оно превратило страну в передовой отряд революционного движения в Европе (Ф. Энгельс).

Это определило и роль русской литературы в духовной жизни человечества. Его мировое значение как художника,-писал В. И. Ленин в статье-некрологе Л. Н. Толстой,-его мировая известность как мыслителя и проповедника, и то и другое отражает, по-своему, мировое значение русской революции. Разумеется, говоря о всемирной роли первой русской революции, Ленин имел в виду не только события 1905 года, но и весь тот этап в исторической жизни России, который исподволь готовил революцию (1861 - 1904 годы). В глубинных связях Толстого с этим этапом видит Ленин историческую основу влияния его творчества на художественное развитие человечества.

Выявляя черты национального своеобразия русского освободительного движения, В. И. Ленин подчеркивает особую роль в нем народа, крестьянства, преисполненного страстной ненависти к помещичье-самодержавному строю. Долгое и безраздельное господство самодержавия, -писал Ленин, - накопило невиданное, пожалуй, в истории количество революционной энергии в народе...

Эта революционная энергия одухотворяла художественную литературу, порождала ее своеобразие: подлинную народность и гражданственность, те высокие демократические и гуманистические идеалы, которые покорили читателей всего мира. Освободительное движение, как вы видели, втягивало в орбиту своего влияния писателей, не только непосредственно связанных с ним, но и сравнительно далеких от него. Великое народное море, взволновавшееся до самых глубин (Ленин),-вот жизненный источник великой художественной литературы.

Секрет успеха русской классики заключается в том, что она преодолевает ограниченные горизонты западноевропейского гуманизма, в котором, начиная с эпохи Возрождения, человек осознал себя венцом природы и целью творения, присвоив себе божественные функции… Русская классическая литература утверждала в европейском сознании идею нового человека и новой человечности.

Д.С. Лихачев

Интерес к русской литературе во всем мире предопределен всем ходом духовного и эстетического развития русской цивилизации, основанной на ценностях Руси.

Расцвет русской классики XIX в. многие зарубежные исследователи называют «золотым веком», своеобразным Ренессансом, последним и «самым великим из всех даже по сравнению с итальянским, немецким и французским Ренессансом» (Дж. Маккэйл). Др. английский критик М. Марри также замечал: «Могучее вдохновение, которое так странно и величественно исходило от старых поэтов английского Возрождения, вновь возникает в современных русских романах».

В настоящее время факт универсального значения русской литературы не только общепризнан, но является объектом пристального изучения как отечественных, так и зарубежных исследователей. И многие критики в самых различных странах, анализируя те или иные явления современной литературной действительности, неизменно обращаются к произведениям русской классики как к недосягаемым эталонам в художественной сфере.

В Европе уже в 70-е XIX в. обратили внимание на своеобразие и глубину русской литературы, отразившей духовный и нравственный опыт своего народа и поднявшей искусство романа, новеллы, драмы на новую высоту. «Русский роман очаровывает дыханием жизни, искренностью и состраданием, — утверждал видный французский литературовед прошлого века Э. М. де Вогюэ. — Молодежь находит в нем интеллектуальную пищу, которой она страстно жаждет и которую ей не может предложить наша изысканная литература. Я убежден, что влияние великих русских писателей будет благотворным для нашего истощенного искусства».

Слова французского критика оказались пророческими, и нынче стала уже общим местом мысль о том, что русский реализм оказал значительное воздействие на современную западную литературу. «Было бы абсурдным отрицать, — утверждает американский критик Д. Дэви в предисловии к книге «Русская литература и современный английский роман», — что русские романисты оказали могучее воздействие на действительно серьезных английских и американских прозаиков. По многим причинам воздействие это никогда не было формальным. Подлинный способ анализа истории русского романа в английских переводах и истории того, как в англосаксонском мире реагировали на русский роман, — это исследование ответа на вызов, брошенный англо-американской культуре русским романом».

В чем же заключался вызов? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо вспомнить, что в последние десятилетия XIX в. характерной особенностью духовной жизни Запада был расцвет эстетских и позитивистских тенденций, проявляющихся не только в литературе, но и в др. сферах искусства. В этой атмосфере обращение к русской классике не было лишь данью эстетической «экзотике».

Вспыхнувший в последние десятилетия XIX в. интерес к русской литературе знаменовал собой начало всеобщего увлечения русским искусством — балетом, музыкой, живописью. Это увлечение происходило в таких интенсивных формах, что западные исследователи заговорили о «русской моде», «русской лихорадке» и пр. Возникновение «русской моды», по словам английского критика Г. Фелпса, относится к 1912, когда К. Гарнетт опубликовала свой перевод «Братьев Карамазовых»: «Принято считать, что эта дата означает подлинное начало русского романа в Англии».

Др. английский литературовед Ф. Хеммингс не без юмора замечал, что настоящее «вторжение» русских во Францию «произошло не в 1814, а 70 лет спустя». Это «вторжение», по словам критика, было «бескровным и осуществлялось посредством печатных страниц, которые восстанавливали определенные эстетические идеалы, увядшие в изгнании и которые установили на короткое время компромиссный мир в бурлящем водовороте литературной жизни».