Чичикову не трудно менять свой внешний облик, потому что в нем есть все качества, которые составляют основу характеров изображенных помещиков. Подтверждением этого служат эпизоды в поэме, где Чичиков остается наедине с самим собой и ему не нужно приспосабливаться к окружающим. Осматривая город N, Павел Иванович «оторвал прибитую к столбу афишу, с тем, чтобы, пришедши домой, прочитать ее хорошенько», а прочитав, «свернул опрятно и положил в свой ларчик, куда имел обыкновение складывать все, что попадалось». Это напоминает привычки Плюшкина, собиравшего и хранившего разного рода тряпочки и зубочистки. Бесцветность и неопределенность, сопровождающие Чичикова до последних страниц первого тома поэмы, роднят его с Маниловым. Именно поэтому чиновники губернского города строят нелепые догадки, пытаясь установить истинную личность героя. Любовь Чичикова аккуратно и педантично все раскладывать в своем ларчике сближает его с Коробочкой. Ноздрев замечает, что Чичиков похож на Собакевича. Все это говорит о том, что в характере главного героя, как в зеркале, отразились черты всех помещиков: маниловская любовь к бессмысленным разговорам и «благородным» жестам, и мелочность Коробочки, и самовлюбленность Ноздрева, и грубость Собакевича, и скопидомство Плюшкина.И в то же время Чичиков резко отличается от помещиков, показанных в первых главах поэмы. У него иная психология, чем у Манилова, Собакевича, Ноздрева и других помещиков. Ему свойственна необычайная энергия, деловая хватка, целеустремленность, хотя в моральном отношении он ничуть не возвышается над владельцами крепостных душ. Многолетняя чиновничья деятельность наложила заметный отпечаток на его манеру поведения и речь. Свидетельством этого служит радушный прием, оказанный ему в губернском «высшем обществе». Среди чиновников и помещиков он новый человек, приобретатель, который придет на смену маниловым, ноздревым, собакевичам и плюшкиным.Душа Чичикова, так же, как души помещиков и чиновников, омертвела. Ему недоступна «блистающая радость жизни», он почти полностью лишен человеческих чувств. Ради достижения своих практичных целей он усмирил свою кровь, которая «играла сильно