Самые древние русские рукописные книги, дошедшие до нас, датированы началом XI века. Хотя ученые полагают, что такие книги могли появиться на Руси уже в IX в. вслед за изобретением славянской письменности. По приблизительным оценкам Н. К. Никольского, посвятившего свою жизнь составлению картотеки древнерусских письменных изданий, число рукописных книг XI – XVIII в. в. в наших хранилищах составляет от 80 до 100 тыс. По мнению же академика Д. С. Лихачева этот подсчет более чем скромен. Древнерусская книжность поистине огромна, и сегодня о ней говорят, как об отдельной ветви древнерусского искусства.
"...Книги наставляют и научают нас пути покаяния, ибо мудрость обретаем и воздержание в словах книжных. Это – реки, наполняющие вселенную, это – источник мудрости, в книгах ведь неизмеримая глубина; ими мы в печали утешаемся, они – узда воздержания". Эти замечательные слова о книгах из "Повести временных лет" летописца Нестора. Написанные почти тысячу лет назад, они свидетельствуют о том, что уже тогда мудрые люди понимали значение и ценность одного из величайших изобретений человечества.
Изготовление древних рукописных книг было делом дорогим и трудоемким. Материалом для них служил пергамен – кожа особой выделки. Лучший пергамен получался из мягкой, тонкой кожи ягнят, и телят. Ее очищали от шерсти и тщательно промывали. Затем натягивали на барабаны, посыпали мелом и чистили пемзой. После просушки на воздухе с кожи срезали неровности и вновь шлифовали пемзой. Выделанную кожу разрезали на прямоугольные куски и сшивали в тетради по восемь листов. Примечательно, что этот древний порядок брошюровки сохранился по сей день. Сшитые тетради собирали в книгу. В зависимости от формата и количества листов, на одну книгу требовалось от 10 до 30 шкур животных – целое стадо! По свидетельству одного из писцов, работавшего на рубеже XIV-XV вв. , за кожу для книги было уплачено три рубля. В то время на эти деньги можно было купить три лошади.
Поскольку книга стоила так дорого, ее берегли. Для защиты от механических повреждений делали переплет из двух досок, обтянутых кожей и имевших застежку на боковом срезе. Доска не украшала книгу, поэтому поверх нее надевали оклад – своего рода металлическую "суперобложку".