Наплывала тень... Догорал камин, 
Руки на груди, он стоял один, 
Неподвижный взор устремляя вдаль,
Горько говоря про свою печаль: 
"Я пробрался в глубь неизвестных стран, 
Восемьдесят дней шёл мой караван;
Цепи грозных гор, лес, а иногда 
Странные вдали чьи-то города, 
И не раз из них в тишине ночной 
В лагерь долетал непонятный вой. 
Мы рубили лес, мы копали рвы,
Вечерами к нам подходили львы. 
Но трусливых душ не было меж нас, 
Мы стреляли в них, целясь между глаз. 
Древний я отрыл храм из-под песка, 
Именем моим названа река. 
И в стране озёр пять больших племён 
Слушались меня, чтили мой закон. 
Но теперь я слаб, как во власти сна,
И больна душа, тягостно больна; 
Я узнал, узнал, что такое страх,
Погребённый здесь, в четырёх стенах; 
Даже блеск ружья, даже плеск волны 
Эту цепь порвать ныне не вольны..." 
И, тая в глазах злое торжество, 
Женщина в углу слушала его.