До этого момента класс почти не вспоминал барыню. Она была силой, которая определяла судьбу Герасима, но мы сознательно не вели разговор о ее «скупой и скучающей старости» при чтении первой главы, а возобновили его в момент, более убедительный для десятилетнего читателя. Наса уже знают, что в ту пору власть принадлежала дворянам и отношения между людьми и положение любого человека определялись конкретной общественной системой. 

Иерархию отношений можно представить и при обращении к лексике произведения: дворянин — дворецкий — дворовые (дворня). Можно указать, что даже применительно к однокоренным словам в данном случае фиксируется зависимость и последовательная подчиненность слов, которые дают почву для постоянной путаницы: все мы слышали о «дворовой дворне» и о «дворовом дворецкого» и даже о «дворовой барыне». Словарная работа помогает четко обозначить главенствующее место барыни в рассказе. В общее число тех, кто расположен ниже в этой иерархии, не вошли приживалки — обедневшие дворянки, чиновницы, которых барыня содержала скуки ради, для собственного развлечения. Поэтому, читая в лицах сцену «Барыня и приживалки», Читатели с особым усердием подчеркивают угодливость и страх приживалок и злобный деспотизм барыни. Для безвластных и мало интересующих их старушек у читателей обычно бывают вполне стандартные определения: читать нужно тихо, «со страхом». 

Так читатели фиксируют в своей памяти зависимое и униженное положение этих людей. Чтение текста сценки поможет более отчетливо представить, в какой атмосфере подчинения капризу деспотичной хозяйки жили эти люди, и приблизиться к пониманию основного конфликта рассказа. 

В самом начале повести Читатели читали: «…барыня жаловала его как верного и сильного сторожа. Герасим порядком ее побаивался». Ставим перед классом вопрос: как же сложились их последующие отношения? Читатели находят нужные строки о капризе своевольной старухи, быстро сменившемся раздражением: Муму была осуждена. Читатели должны ответить на вопрос: подумала ли барыня, принимая свое решение, о верном стороже? Чтобы проследить за ходом событий, которые зависели от капризов и причуд своевольной старухи, прочитаем конец главы. Тема, которую мы предварительно обозначили «Герасим и барыня», может быть теперь уточнена насами: «Могучий Герасим и всевластная барыня», или «Крепостной дворник Герасим и жестокая барыня», или «Подневольный Герасим и деспотическая барыня»… Именно на примере истории богатыря Герасима с особой силой можно показать насам, как страшен мир ушедшей в прошлое крепостной действительности. 

У некоторых нас возникает стремление дополнить оценку отношений барыни и Герасима сведениями по истории: «Барыня делала что хотела, а царь защищал законы барыни», «Барыня так всех .обижала, потому что за барыню закон царя» и т. п. 

Мелкой мстительности, нелепым капризам барыни, непостоянству ее решений противопоставлены силы характера немого и бесправного человека, последовательная человечность каждого из поступков немого богатыря. Это помогает насам увидеть всю несправедливость жизни той поры. Главная трудность дальнейшей работы заключается в том, что наса не в силах примириться с покорностью Герасима, понять мотивы ее. В самом деле, Герасим уже пытался перехитрить барыню, спасая свою любимицу. Эта попытка, казалось бы, вселяет надежду на то, что в его беспрекословной преданности.и послушании намечается брешь.