Повествователь рисует его портрет: «Он был среднего роста; стройный, тонкий стан его и широкие плечи доказывали крепкое сложение, не побежденное ни развратом столичной жизни, ни бурями душевными; пыльный бархатный сюртучок, ослепительно чистое белье, маленькие аристократические руки, худые бледные пальцы. ... Его походка была небрежна и ленива, но я заметил, что он не размахивал руками, - верный признак некоторой скрытности характера. ... С первого взгляда на лицо его я бы не дал ему более двадцати трех лет, хотя после я готов был дать ему тридцать. В его улыбке было что-то детское. Его кожа имела какую-то женскую нежность; белокурые волосы, вьющиеся от природы, так живописно обрисовывали его бледный, благородный лоб, на котором, только по долгом наблюдении, можно было заметить следы морщин. Усы его и брови были черные - признак породы в человеке. У него был немного вздернутый нос, зубы ослепительной белизны и карие глаза, которые не смеялись, когда он смеялся».