Мой Иоганн Себастьян Бах

Яр Булавин

«Сегодня мы, например, не очень высокого или даже низкого мнения о богословии и церковной культуре XVIII века или о философии эпохи Просвещения, но в кантатах, "Страстях" и прелюдиях Баха мы видим последний взлет христианской культуры».

[Г. Гессе. «Игра в Бисер»]

Вступление.

Иоганн Себастьян Бах, как Пушкин и Гюго в литературе, как Рембрандт и Микеланджело в живописи, как Тарковский и Эйзенштейн в кинематографе, как Мейерхольд и Станиславский в театре – был не просто великим композитором и выдающейся личностью. Иоганн Себастьян Бах – отдельная веха в истории музыки. Иоганн Себастьян Бах – гений, которого хватило бы на десяток других гениев, человек, который выступил в истории мировой музыки как целое течение, отдельное направление, новый этап. Если бы великий пожар уничтожил всю музыку на свете, но каким-то чудом пощадил сочинения Баха – можно было бы с уверенностью сказать, что музыка сохранена, ведь это был композитор, вобравший в себя и переосмысливший весь опыт европейской, а может быть, и мировой музыкальной культуры. Говоря сухим языком,

«Он обобщил достижения музыкального искусства периода барокко»

[А. Швейцер. Иоганн Себастьян Бах. Гл. 1. Истоки Баховского искусства.]

Далёкого от классической музыки человека может заинтересовать следующий факт: газета «The New York Times» поставила Баха на первое место среди десяти лучших композиторов всех времён и народов.