Можно сказать, меня свела с ним мама. Она рассказывала, что в раннем детстве, стоя в кроватке, я начинала танцевать, как только слышала музыку. В 5 с половиной лет меня отдали на фортепиано и в танцевальный кружок. Фортепиано до сих пор остается моей главной страстью, но музыкой я не занималась уже много лет, очень надеюсь когда-нибудь возобновить. Хочется расслабиться и, будучи наедине с собой, играть. Балет я, конечно, тоже полюбила, он для меня — выражение музыки танцем.
— Какую музыку предпочитаете?
Разную, и классическая нравится, и современная, что-то из поп-музыки тоже. Но классика дает больше эмоций, раскрывает, заставляет размышлять.
— То есть когда Вы на сцене, музыка Вам доставляет большее удовольствие, нежели танец?
Да. Танец — это проявление внутренней музыкальности. Тело будто бы само чувствует музыку, я могу реагировать на какие-то синкопы, где-то перестоять в арабеске, а где-то, наоборот, ускориться, она меня ведет. Иногда случается эйфория: свет, музыка, ощущение праздника настолько переполняют, что кажется, будто ты паришь где-то над собой.
— Такое состояние, когда Вы на сцене забываете о реальности, часто случается?
Не так часто, конечно. Невозможно это поймать, если ты уставший или нехорошо себя чувствуешь. К тому же с возрастом становится немного сложнее, могут появиться определенные травмы, которые не всегда дают возможность получить от этого максимальное удовольствие, отдаться этому сполна.

(Фото — Роман Шупарский)
— Почему Вы пошли в балерины, если музыка Вас изначально привлекала больше?
Педагоги, которые работали со мной в детстве, все время советовали маме отдать меня в профессиональный танец. Когда я училась в челябинской 10-й Школе искусств, нам посоветовали пойти в студию при театре. В театре снова педагоги заметили, что я стараюсь и у меня хорошо получается. Художественный руководитель посоветовал отвезти меня в хореографическое училище. Так что шансов избежать танца просто не было. Мама повезла меня в Москву, чтобы там поступать в хореографическое училище, куда меня не взяли с первого тура. Потом мы поехали в Петербург, но он мне пришелся не по душе, в училище поступать мы не стали.
— А чем Вам не понравился Петербург?
Не знаю, мне показалось, что там было немного мрачно. Потом мы поехали в Пермь, где меня взяли в Пермское хореографическое училище. В 2006 году я снова была в Петербурге, думала о переменах в своем творческом пути, но все равно склонилась к Москве, тут больше возможностей.
— Вам нравилось учиться танцу и вообще двигаться?
Конечно, нравилось, когда ты столько этому отдаешь, приходит удовольствие. Но каждый раз, когда портилось настроение или случались какие-то сложности, я брала ключ от фортепианного зала и могла играть часами, выплескивая эмоции, восстанавливаясь.
— Импровизировали?
Нет, никогда не могла импровизировать ни в игре, ни в танце. Мне сложно давалось сольфеджио, а играть с листа — наоборот, легко. А потом я поняла, что могу через себя воплотить музыку в реальность, и начала получать наслаждение от балета.