(1)Русский характер! (2)Поди-ка опиши его... (З)Рассказывать ли о героических подвигах? (4)Но их столько, что растеряешься, который предпочесть.

(5)На войне, вертясь постоянно около смерти, люди делаются лучше, всякая чепуха с них слезает, как нездоровая кожа после солнечного ожога, и остаётся в человеке ядро. (6)Разумеется, у одного оно покрепче, у другого послабее, но те, у кого ядро с изъяном, тянутся, каждому хочется быть хорошим и верным товарищем.  

(7)Приятель мой, Егор Дрёмов, и до войны был строгого поведения, чрезвычайно уважал и любил мать, Марью Поликарповну, и отца своего, Егора Егоровича, выполнял его завет: «Многое увидишь на свете, сынок, и за границей побываешь, но русским званием — гордись...»  

(8)Про военные подвиги тоже не любил разглагольствовать: нахмурится и закурит. (9)Про боевые дела его танка мы узнавали со слов экипажа, в особенности удивлял слушателей водитель Чувилев.

— (10)Понимаешь, тигра стволом-то водит, а товарищ лейтенант как даст ему в бок, как даст ещё в башню — он и хобот задрал, как даст в третий — у тигра изо всех щелей повалил дым, пламя как рванётся из него на сто метров вверх...

(11)Так воевал лейтенант Егор Дрёмов, покуда не случилось с ним несчастье. (12)Во время Курского побоища, когда немцы уже истекали кровью и дрогнули, его танк — на бугре, на пшеничном поле — был подбит снарядом, двое из экипажа тут же убиты, от второго снаряда танк загорелся. (13)Водитель Чувилев, выскочивший через передний люк, опять взобрался на броню и успел вытащить лейтенанта: он был без сознания, комбинезон на нём горел. (14)Чувилев кидал пригоршнями рыхлую землю на лицо лейтенанта, на голову, на одежду, чтобы сбить огонь. (15)Потом пополз с ним от воронки к воронке на перевязочный пункт...

(16)Егор Дрёмов выжил и даже не потерял зрение, хотя лицо его было так обуглено, что местами виднелись кости. (17)Восемь месяцев он пролежал в госпитале, ему делали одну за другой пластические операции, восстановили и нос, и губы, и веки, и уши. (18)Через восемь месяцев, когда были сняты повязки, он взглянул на своё и теперь не своё лицо. (19)Медсестра, подавшая ему маленькое зеркальце, отвернулась и заплакала. (20)Он тотчас ей вернул зеркальце.

(21)Бывает хуже,— сказал он,— а с этим жить можно.

(22)Но больше он не просил зеркальце у медсестры, только часто ощупывал своё лицо, будто привыкал к нему.

(23)Комиссия нашла его годным к нестроевой службе. (24)Тогда он пошёл к генералу.

(25)Прошу вашего разрешения вернуться в полк. "(26)Но вы же инвалид"— сказал генерал.

(27)Никак нет, я урод, но это делу не помешает, боеспособность восстановлю полностью!

(28)То, что генерал во время разговора старался не глядеть на него, Егор Дремав отметил и только усмехнулся лиловыми, прямыми, как щель, губами.

(29)Да, вот они, русские характеры! (30)Кажется, прост человек, а придет суровая беда, в большом или в малом, и поднимается в нём великая сила — человеческая красота.

(По А.Н. Толстому*)