Мой друг Мишка грустит. Я пытаюсь его растормошить. Давай, рассказывай, Мишка, что пригорюнился. И Мишка заговорил.

— Это случилось несколько лет назад. С тех пор много воды утекло, — начал Мишка.

Во дворе стало тихо. Замолчал и Мишка.

— Ну что ты стоишь, как будто язык проглотил? Возьми себя в руки и продолжай, — поторопил я.

— Когда я был маленьким, мама учила меня кататься на двухколесном велосипеде. Но у меня ничего не получалось. Как будто, кто-то палки в колеса вставил. У мамы руки опускались, я в поте лица работал, а воз и ныне был там. Этот велосипед, как заколдованный, не хотел ехать и всё. Я хоть и маленький был, а от стыда готов был сквозь землю провалиться. И лишь через некоторое время, в час по чайной ложке, я поехал. Во дворе началось настоящее Вавилонское столпотворение. Все смотрели как у меня, спустя месяц, начало что-то получаться.

— Я тебе давно говорил: «Что ты голову повесил?», — ответствовал мне тогда дядя Вася. – Вот видишь, Мишка, у тебя всё получилось. И нечего было в четырёх стенах сидеть, да Ваньку валять, давно надо было начать учиться.

А расстроен был нынешний Мишка из-за того, что тот маленький двухколесный велосипед, на котором он когда-то учился кататься, окончательно развалился, и он отнес его сегодня на металлолом. У Мишки даже слеза пробежала.

— Что у тебя глаза на мокром месте? Все вещи когда-то приходят в негодность. Не переживай. Вон у тебя какой новый стальной конь! – сказал я.

Мишка успокоился и улыбнулся. Жизнь продолжается