Эту повесть написали бывшие беспризорные, одни из тех, кому судьба  

готовила участь бродяг, воров, налетчиков. Осколки разрушенных семей, они  

легко могли бы докатиться до самого дна жизни, стать "человеческой пылью",  

если бы молодая Советская республика с первых лет своего существования не  

начала бережно собирать этих, казалось бы, навсегда потерянных для общества  

будущих граждан, сделавшихся с детства "бывшими людьми".  

На первый взгляд, герои Шкиды - бывалые ребята, прошедшие сквозь огонь,  

воду и медные трубы, отчаянные парни с воровскими повадками и блатными  

кличками - Гужбан, Кобчик, Турка, Голый барин (шкидцы переименовали не  

только свою школу, но и друг друга, и всех воспитателей) .  

Но стоит немного пристальнее вглядеться в юных обитателей Шкиды, как  

под лихими бандитскими кличками вы обнаружите искалеченных жизнью,  

изморенных долгим недоеданием, истеричных подростков, по нервам которых всей  

тяжестью прокатились годы войны, блокады, разрухи.  

Вот почему они так легко возбуждаются, так быстро переходят от гнетущей  

тоски к исступленному веселью, от мирных и даже задушевных бесед с  

Викниксором - к новому, еще более отчаянному восстанию.  

И все же нравы в республике Шкид с течением времени меняются.  

Правда, это происходит куда менее заметно и последовательно, чем во  

многих книгах, авторы которых ставили себе целью показать, как советская  

школа, детский дом или рабочая бригада "перековывает" опустившихся людей.  

Казалось бы, неопытные литераторы, взявшиеся за биографическую повесть в  

восемнадцатидевятнадцатилетнем возрасте, легко могли свернуть на эту избитую  

дорожку, быстро размотать пружину сюжета и довести книгу до благополучного  

конца, минуя все жизненные противоречия, зигзаги и петли. Но нет, движущая  

пружина повести оказалась у молодых авторов тугой и неподатливой. Они не  

соблазнились упрощениями, не сгладили углов, не обошли трудностей.  

Перед нами проходит причудливая вереница питомцев Шкиды разного  

возраста и происхождения.  

Даже самих себя Л. Пантелеев и Г. Белых изобразили с беспощадной  

правдивостью, лишенной какой бы то ни было подкраски и ретуши.  

Сын вдовы-прачки, способный, ловкий, изворотливый Гришка Черных, по  

прозвищу Янкель, рано променял школу на улицу. С жадностью глотает он  

страницы "Ната Пинкертона" и "Боба Руланда" и в то же время занимается  

самыми разнообразными промыслами: "обрабатывает двумя пальцами" кружку с  

пожертвованиями у часовни, а потом обзаводится санками и становится  

"советской лошадкой" - ждет у вокзала приезда мешочников, чтобы везти через  

весь город их тяжелый багаж за буханку хлеба или за несколько "лимонов".