Размещено 4 года назад по предмету Русский язык от Vgyx5

Сжать текст примерно на 200 слов.

«Ядреная антоновка — к веселому году». Деревенские дела хороши, если антоновка уродилась: значит, и хлеб уродился... Вспоминается мне урожайный год.
На ранней заре, когда еще кричат петухи и по-черному дымятся избы, распахнешь, бывало, окно в прохладный сад, наполненный лиловатым туманом, сквозь который ярко блестит кое-где утреннее солнце, и не утерпишь — велишь поскорее заседлывать лошадь, а сам побежишь умываться на пруд. Мелкая листва почти вся облетела с прибрежных лозин, и сучья сквозят на бирюзовом небе. Вода под лозинами стала прозрачная, ледяная и как будто тяжелая... Осень — пора престольных праздников, и народ в это время прибран, доволен, вид деревни совсем не тот, что в другую пору ... К тому же наши Выселки спокон веку, еще со времен дедушки, славились «богатством». Старики и старухи жили в Выселках очень подолгу, — первый признак богатой деревни, — и были все высокие, большие и белые, как лунь. Только и слышишь, бывало: «Да, — вот Агафья восемьдесят три годочка отмахала!» — или разговоры в таком роде:— И когда это ты умрешь, Панкрат? Небось тебе лет сто будет?— Как изволите говорить, батюшка?— Сколько тебе годов, спрашиваю!— А не знаю-с, батюшка.— Да Платона Аполлоныча-то помнишь?— Как же-с, батюшка, — явственно помню.— Ну, вот видишь. Тебе, значит, никак не меньше ста.Старик, который стоит перед барином вытянувшись, кротко и виновато улыбается. Что ж, мол, делать, — виноват, зажился…
Помню я и старуху его. Все, бывало, сидит на скамеечке, на крыльце, согнувшись, тряся головой, задыхаясь и держась за скамейку руками, — все о чем-то думает…
Под стать старикам были и дворы в Выселках: кирпичные, строенные еще дедами. А у богатых мужиков — у Савелия, у Игната, у Дрона — избы были в две-три связи, потому что делиться в Выселках еще не было моды. В таких семьях водили пчел, гордились жеребцом-битюгом сиво-железного цвета и держали усадьбы в порядке. На гумнах темнели густые и тучные конопляники, стояли овины и риги, крытые вприческу; в пуньках и амбарчиках были железные двери, за которыми хранились холсты, прялки, новые полушубки, наборная сбруя, меры, окованные медными обручами. На воротах и на санках были выжжены кресты. И помню, мне порою казалось на редкость заманчивым быть мужиком. Когда, бывало, едешь солнечным утром по деревне, все думаешь о том, как хорошо косить, молотить, спать на гумне в ометах, а в праздник встать вместе с солнцем, под густой и музыкальный благовест из села, умыться около бочки и надеть чистую замашную рубаху, такие же портки и несокрушимые сапоги с подковками. Если же, думалось, к этому прибавить здоровую и красивую жену в праздничном уборе, да поездку к обедне, а потом обед у бородатого тестя, обед с горячей бараниной на деревянных тарелках и с ситниками, с сотовым медом и брагой, — так больше и желать невозможно!

Ответ на вопрос

Ответ на вопрос дан Marinalawrinowa

Ответ:
«Ядреная антоновка — к веселому году». Деревенские дела хороши, если антоновка уродилась: значит, и хлеб уродился... Вспоминается мне урожайный год.
На ранней заре распахнешь окно в сад, наполненный туманом, сквозь который ярко блестит солнце, и не утерпишь — велишь заседлывать лошадь, а сам к пруду умываться. Листва с лозин почти вся облетела , и сучья сквозят на бирюзовом небе. Вода стала прозрачная, ледяная. Осень — пора праздников, и народ в это время доволен. К тому же наши Выселки спокон веку славились «богатством». Старики и старухи жили в Выселках долго и были все высокие и белые, как лунь. Только и слышишь, бывало: «Да, — вот Агафья восемьдесят три годочка отмахала!» — или разговоры в таком роде:— И когда это ты умрешь, Панкрат? Небось тебе лет сто будет?— Как изволите говорить, батюшка?— Сколько тебе годов, спрашиваю!— А не знаю-с, батюшка.— Да Платона Аполлоныча-то помнишь?— Как же-с, батюшка, — явственно помню.— Ну, вот видишь. Тебе, значит, никак не меньше ста.Старик кротко и виновато улыбается. Что ж, мол, делать, — виноват, зажился…
Помню я и старуху его. Все, бывало, сидит на скамеечке, согнувшись, тряся головой — все о чем-то думает…
Под стать старикам были и дворы в Выселках: кирпичные, строенные еще дедами. А у богатых мужиков — у Савелия, у Игната, у Дрона — избы были в две-три связи. В таких семьях водили пчел, гордились жеребцом и держали усадьбы в порядке. На гумнах темнели конопляники, стояли овины и риги, крытые вприческу; в пуньках и амбарчиках были железные двери, за которыми хранились холсты, прялки, новые полушубки, наборная сбруя, меры, окованные медными обручами. На воротах и на санках были выжжены кресты. Мне порою казалось на редкость заманчивым быть мужиком. Всё думал о том, , как хорошо косить, молотить, спать на гумне в ометах, а в праздник встать вместе с солнцем, умыться около бочки и надеть чистую одежду. Если же, думалось, к этому прибавить здоровую и красивую жену в праздничном уборе, да поездку к обедне, а потом обед у бородатого тестя — так больше и желать невозможно!
Объяснение: