В тексте Е.Гинзбург поднимается проблема выбора между совестью и долгом. Как поступить, если буква закона противоречит велению совести? Что важнее – долг гражданина или долг семьянина, друга? – такими вопросами задаётся автор. Эту проблему она раскрывает на примере фрагмента по мотивам собственной биографии, в котором она описывает следствие по ложному обвинению.

В самом начале текста читателю становится ясно, что героиня рассказа – приверженка сохранения чести и дела правды любой ценой. Позиция героини заключается в том, что даже государственные законы могут быть губительны для людей и долг каждого человека – не малодушничать, а оставаться верным себе, своим друзьям и говорить только правду, какой бы она ни была.  Эту позицию подтверждает, например, употреблённый в её рассуждении перифраз «сеть Люцифера» по отношению к спискам обвинённых. Более того, героиня разъясняет свою мысль в кульминационном моменте текста, говоря о том, что предательство правды в угоду закону повлечёт за собой череду смертей: «Володя, <...> ведь это фальшивка. Вы ничего подобного не говорили. Подписав это, вы убиваете стольких людей, ваших товарищей, которые так хорошо к вам относились».  

Противоположную позицию представляет в тексте друг героини и свидетель по её ложному обвинению – Володя Дьяконов. Между спасением подруги и соблюдением закона о контрреволюционной деятельности он выбирает предательство подруги в угоду отведения подозрений государства от себя. Свои действия он оправдывает тем, что несоблюдение закона навлечёт на него жестокие санкции – а ведь он «недавно перенёс энцефалит», к тому же в случае его смерти он оставит сиротой новорождённую дочь («Простите меня, Женя. У меня только что родилась дочь. Я не могу гибнуть»). Действиями Володи движут страх («как кролик под взглядом удава») и малодушие. В предложениях 49-51 автор делает аллюзию на бесчеловечность выбора Володи тем, что, совершив предательство, поступив не по-человечески по отношению к подруге, Дьяконов в тексте изменяется в худшую сторону и внешне: по отношению к чертам его лица употребляется эпитет «уродливые», к речи – метафора «мычит».

Эти два примера противопоставлены друг другу и показывают два разных выбора, которые можно сделать в ситуации выбора между честью и долгом – выбор в пользу защиты правды любой ценой (тот, что сделала героиня), и выбор в пользу следования правилам ради защиты себя, даже если они противоречат совести (выбор, сделанный Володей).

Позиция автора очевидна и заключается в том, что дело чести всегда должно быть выше любых приговоров. В предложении 4 автор использует по отношению к упорству героини текста выражение «великое преимущество» несмотря на то, что до этого в предложении 2 отмечается, что это упорство «не принесло ей никаких выгод». Преимущество это духовное и состоит в том, что совесть обвинённой осталась чиста. Это духовное преимущество, по мнению автора, и ставит героиню выше её обвинителя Бикчентаева.

Я согласна с мнением автора. Полагаю, что государство далеко не всегда бывает человечным по отношению к своим подданным, а вот человек должен сохранять человеческое лицо даже тогда, когда он оказывается в тяжёлых жизненных обстоятельствах. Не раз размышляли на эту тему и другие писатели. Яркий пример проявления проблемы соотношения совести и долга можно найти в рассказе А.Грина «По закону». В нём доктор предлагает одному из участников конфликта, которого его друг ударил ножом в спину, простить обидчика, поступить «по человечеству» – ведь в противном случае жена и дети нападавшего оставались в губительном одиночестве. Однако обиженный выбрал путь «по закону», что означало верную каторгу для товарища. В тексте автором резко осуждалась позиция раненого, ведь, сохранив свою верность закону, он обрёл на мучения и обидчика, и его семью.

Таким образом, возможно заключить, что в ситуации выбора между долгом и честью человек должен слушать прежде всего голос собственной совести, даже если человеколюбивый поступок повлечёт за собой наказание.