Приход осени я не заметила, а, скорее всего, ощу­тила уже в августе. На деревьях не было еще ни од­ного пожелтевшего листочка, и птицы еще не посы­лали нам прощальные песни, просто мне стало неу­ютно утром на крыльце бабушкиного дома. Да, да, именно так. С первого дня своего приезда в деревню я, проснув­шись очень рано, выхожу на крыльцо, усаживаюсь и жду, пока бабушка подоит корову Машку. Летним утром во дворе очень тихо и тепло, как зимой под теп­лым одеялом. На дереве не шевельнется ни один лис­точек, только громко каркают вороны. И вода в озере, которое я вижу с крыльца, тоже словно замерла. Ка­жется, смотришь не на настоящее озеро, а на большую картину с его изображением. Солнце, которое безбож­но палит днем и заставляет прятаться в тени, в это время суток еще не безжалостное, а наоборот, такое приветливое и ласковое. Бабушка, подоив Машку, выгоняет ее к озеру, где собирается все стадо. Она окликает меня, и я непременно составляю ей компанию. Со всех ног мчусь обратно в дом, хватаю шорты, на ходу натягиваю их на себя, чтобы успеть присоединиться к бабушке и Маш­ке еще до того, как пастух погонит все стадо вплавь через озеро на луг. Так забавно смотреть на плывущих коров, у которых торчат только вверх поднятые голо­вы. И я страшно переживаю за Машку, слежу за ней глазами, чтобы, не дай бог, не утонула. Но вот коровы уже на том берегу, и мы с бабушкой вместе с другими людьми возвращаемся по домам.