Много лет прошло с тех славных дней, и вот я вновь вернулся сюда. Здесь на Бородинском поле многие мои товарищи сложили свои головы за Россию.
Мы были молоды и отважны. Я служил в армии Петра Багратиона.
Накануне сражения я встретился с моим земляком Николаем Мартемьяновичем Сипягиным, который служил адъютантом Багратиона. Разговаривали долго, волновались, переживали сильно, готовились к бою, в котором решалась судьба Отечества, покажем ли себя достойными воинами.
Утром 26 августа, едва только забрезжили первые лучи солнца, раздался сигнал "Стройся! ". Я быстро вскочил, схватил ружьё и встал в строй воинов. Нам приказали защищать багратионовы флеши. Флеши- это такие полевые сооружения, которые с высоты птичьего полёта напоминают остриё стрелы. Длина наших флешей по каждой стороне была примерно 20 метров или чуть-чуть больше.
Навсегда запомню этот день! Французы шли в атаку на нас целых восемь раз. Но рядом с нами был сам Багратион. Он не прятался за нашими спинами, а вдохновлял нас своим примером, своей смелостью. Пару раз за день я видел Сипягина, чему был несказанно рад.
Бой продолжался шесть часов. Мы упрямо сдерживали натиск французов. Во время восьмой атаки французов на флеши раздался чей-то крик: "Багратион ранен! " Вот тут я признаюсь, что пали мы духом. Утомлённые боем, замешкались: "Что теперь делать? Где наши командиры? ". Дело спас командир Третьей пехотной дивизии генерал-лейтенант Коновницын, принявший командование на себя. Смелый же он был человек! Однако, через некоторое время, он велел нам отойти к Семёновскому оврагу.. .
О многом я бы мог ещё рассказать, но давайте помолчим.. . Здесь навечно остались мои товарищи-воины, каждый из которых мог бы сказать так: "Я честно сражался за то, что бы Вы, мои потомки, знали, что, защищая Родину, мы думали и о Вас- нашем будущем, увидеть которое суждено, наверное, будет немногим".